Хроники затерянной эры (трилогия) - Страница 203

К оглавлению

203

— А если не соглашусь? — спросил губернатор после продолжительного молчания.

— Тогда я просто уйду.

— И обречете этот мир, миллиард оставшихся в живых людей…

В ответ только покачал головой:

— Не я их обреку — вы.

Он посмотрел на дочку, спросил:

— Что думаешь?

— Согласна, — сказала она, не отрывая от меня глаз.

— На что ты согласна? Он ведь не замуж тебя зовет.

Лара зарделась, ответила чуть заметно срывающимся голосом:

— Я думаю, что его предложение справедливо.

Губернатор тяжело вздохнул, но в глазах его возникла решимость.

— Знаете что, — заявил он, — я видел вашу передачу со станции и склонен вам верить. Приход в наш мир сил, не поддающихся объяснению современной науки, подтверждает ваши слова. Согласен, буду сражаться на стороне бога металла. Что вам нужно для того, чтобы избавить наш мир от этого? — выдержав паузу, спросил губернатор, указывая на черное небо в окне.

— Привлечь внимание бога. Устроить небольшой бедлам. У вас же имеются андроиды или боевые машины?

— Да, конечно. На случай военных действий в подземных бункерах законсервированы миллионы единиц техники.

— Точнее, девятьсот тысяч сто двадцать шесть андроидов модели «Бизон-3» и шестьдесят четыре тысячи единиц бронетанковой техники, — вклинилась в разговор Лара.

— Дочка, я уверен, что сэр уже оценил твои способности, — сказал губернатор, — так что помолчи, пожалуйста… О чем это я… А, ну да. Так вот, один из складов находится под цитаделью. Правда, не понимаю, для чего это вам. Андроиды бесполезны, как и все электротехническое оборудование.

— Для него это не проблема, отец, — вновь вмешалась Лара. — Я ведь тебе рассказывала про авто…

— Одно дело авто, другое — десять тысяч андроидов. Эй, куда вы? Возьмите хотя бы факел! А еще лучше подождите меня! Да остановитесь же, мне трудно бегать в таких доспехах!

«Десять тысяч андроидов, — думал я, перебирая ногами ступени лестницы. — Вдвое больше, чем на Эльве. С такой армией можно захватить мир… Жаль, что в ОСА подобных миров сотни».

Глава 4
«Артефакт»

Альфред Эзенштейн, уважаемый в своей среде ученый, уже десятилетие тихо-мирно работал над собственными проектами здесь, в засекреченной базе на темной стороне Луны. Он безгневно выносил шастающих повсюду солдафонов, правительственных инспекторов, сующих носы куда ни попадя, полное отсутствие отпуска и возможности покинуть базу. Альфред терпел все это ради науки, ради финансирования собственных идей.

Но недавно все работы заморозили, а его перенаправили на какой-то непонятный проект «Артефакт».

Эзенштейн протестовал и отбивался руками и ногами до тех пор, пока не уловил суть новых исследований. А уловив, на время потерял дар речи.

— Господи боже мой, — через какое-то время воскликнул он, не сводя глаз с чуда технической мысли. — Это невероятно!

Альфред не мог этого осмыслить, не мог понять даже самого принципа.

— Но кто? Кто создал это?! Кто автор технологии?!

— В том-то и дело, что никто, — ответил ему один из кураторов, завороженно следящий за первым испытанием. — Если все сделаете как надо, скопируете конструкции в точности и быстро поставите их на поток, то авторство будет приписано вам.

— Что вы! — возмутился Эзенштейн. — Я не собираюсь отнимать славу у какого-то бедолаги!

— Никакого бедолаги не существует, я повторяю, у этой технологии нет автора. Работайте!

И Альфред работал. Технология была уникальна и совершенна. Казалось, что она пришла прямиком из далекого будущего. С каждым очередным мгновением, проведенным рядом с фантастической техникой, Эзенштейн укреплялся в вере, что все это не могло быть создано в его времени. Попросту не хватило бы знаний — еще не были открыты те законы, по принципу которых работали эти устройства…

И он, Альфред Эзенштейн, с неприятным чувством, будто бы подсматривает в дверную щель за истинным Творцом и словно обезьяна пытается скопировать его действия, все же смог создать теорию и выдвинуть пару гипотез. Им суждено было перевернуть науку с ног на голову и существенно расширить границы восприятия человека.

Ученый записал идеи на бумагу и даже умудрился найти доказательства. Однако история не любит слишком большого сходства — этим выкладкам не суждено было увидеть свет. По крайней мере, под его именем.

Где-то наверху прозвучала сирена, синтезированный голос велел исследовательскому составу пройти в свои комнаты, но Альфред Эзенштейн, гений, о котором будут говорить века, оказался слишком поглощен доработкой своей теории, чтобы обратить внимание на толкотню безмозглых коллег и топот еще более тупых солдат.

— Я гений, — сказал он и поднял голову, чтобы в очередной раз взглянуть на Артефакт. — А ты — просто совершенство…

— Действительно, совершенство, — сказали позади, — немного жаль, что ты не увидишь, как я буду его использовать.

Альфред повернулся, чтобы увидеть человека, которому принадлежал этот странный голос…

Оглянулся и обомлел. Перед ним в сияющих золотом доспехах стояло совершенство совсем иного толка: биологического.

Красивое лицо, белоснежные волосы, закрученные в сложную прическу, исполненные силы и гордости глаза… Альфред не сразу заметил направленную в его в грудь винтовку.

— В-в-великий Гроссмейстер? — выдавил он.

— Бывший Великий, — отозвался тот. — Но по-прежнему Гроссмейстер.

Прозвучал выстрел, тело неизвестного гения свалилось на пол, а переступивший через него Гроссмейстер любовно погладил холодный корпус Артефакта.

203